Гомель по состоянию на 1900 год

© Л. А. Виноградов. Гомель. Его прошлое и настоящее. 1142–1900 г. (М., 1900). – 48 с. (с. 40–41). 

Гомель в начале Великой Отечественной войны

22 июня 1941 года фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Уже 23 июня 1941 года в Гомеле началась мобилизация мужчин призывного возраста. Тысячи жителей города изъявили желание стать добровольцами.

Была организована борьба с вражескими диверсантами и парашютистами, а также охрана важных объектов: мостов, предприятий, железной дороги, линии связи, телеграфных и телефонных станций.

Необходимо было организовать круглосуточное наблюдение, чтобы не пропустить диверсантов на жизненно важные объекты. Требовалось в короткие сроки организовать боеспособные группы, предназначенные для уничтожения диверсантов.

Предприятия Гомеля начали переходить на выпуск военной продукции. Станкостроительный завод имени С. М. Кирова изготавливал миномёты, «Гомсельмаш» – мины, «Двигатель революции» – гранаты. Кондитерская фабрика «Спартак» освоила выпуск горючей смеси, предназначенной для борьбы с вражеской бронетехникой. Эта смесь разливалась в бутылки на ликёроводочном заводе. Спички специального типа выпускались на фанерно-спичечном комбинате. Швейные фабрики и мастерские города перешли на пошив военного обмундирования. Были готовы к выпуску противотанковых мин коллективы лесокомбината и спичечной фабрики «Везувий» [1, с. 502].

На многих предприятиях формировались бригады дня ремонта танков, пушек, тракторов и автомобилей. Создавались передвижные базы по ремонту военной техники.

С первых дней войны вражеская авиация начала осуществлять налёты на Гомель. Бомбили в основном промышленные предприятия. В районах города начали формироваться истребительные батальоны, в первую очередь из представителей партийного, советского и комсомольского активов.

Уже на третий день войны истребительный батальон был создан в Новобелицком районе города на базе военно-учебного пункта.

В истребительный батальон Центрального района Гомеля входило 500 бойцов. В него входили три роты и пулемётный взвод.

Был также сформирован истребительный батальон и при Железнодорожном райкоме партии.

Бойцы истребительных батальонов изучали оружие, проводили учебные стрельбы, отдельные группы бойцов готовились стать снайперами. Но прежде всего бойцы этих батальонов взяли под охрану важнейшие объекты города. Их главной задачей была борьба с вражескими шпионами и диверсантами, которых они задерживали десятками. Из членов партии был сформирован коммунистический батальон. Из жителей Гомеля и области была целиком сформирована 17-я отдельная дорожно-строительная бригада [2, с. 97].

Гомель передал в фонд обороны почти весь свой автотракторный парк, лошадей, фураж, много продуктов питания. Помещения школ, училищ, техникумов, педагогического института были отданы под госпитали и размещение воинских частей.

На предприятиях Гомеля развернулось соревнование по перевыполнению норм выработки и повышению производительности труда.

Большинство опытных рабочих с первых дней войны были призваны в армию и направлены на фронт.

Тысячи жителей города ежедневно работали на возведении оборонительных сооружений. Вокруг города были выкопаны противотанковый ров протяжённостью 28 км, траншеи, сооружены убежища.

Те из горожан, кто не мог работать на тяжёлых земляных работах, круглосуточно дежурили на крышах домов, чтобы своевременно тушить пожары от бомб, сбрасываемых немецкой авиацией [1, с. 503-504].

Молодёжь города взяла шефство над военным госпиталем. На ускоренных курсах было подготовлено свыше 300 санитаров и медицинских сестёр. Юноши обучались подрывному делу на курсах спецшкол, одна из которых действовала около посёлка Чёнки Гомельского района.

К началу июля фронт приблизился к Гомельской области. 4 июля танковые соединения вермахта ворвались в города Жлобин и Рогачёв. Гомельское направление перекрывали 21-я и 13-я армии. Войска Западного фронта получили приказ Ставки Верховного Главнокомандования всеми силами оборонять Гомельский укреплённый район.

В Гомель прибыл Маршал Советского Союза С. М. Буденный. Сюда же переехали ЦК КП(б)Б, Совет Народных Комиссаров республики и ЦК ЛКСМБ. Из состава Западного фронта был выделен Центральный фронт. Командующим Центральным фронтом был назначен генерал-полковник Ф. И. Кузнецов. Штаб фронта находился в Гомеле.

С конца июля в новобелицких лесах близ Гомеля началось комплектование 132-й стрелковой дивизии. Бойцами дивизии стали сотни жителей Гомеля и Новобелицы (район города).

В Гомель прибыл особый коммунистический отряд, а также из числа комсомольцев города был создан отряд, который насчитывал 250 бойцов. Этот отряд перешёл линию фронта и на территории Полесской области соединился с партизанским отрядом [1, с. 507].

На базе истребительных батальонов города был создан Гомельский полк народного ополчения. Командиром полка стал Ф. Е. Уткин. Полк имел три стрелковых батальона, комендантский и хозяйственный взводы, взвод связи. Полк народного ополчения находился в резерве 21-й армии. Имел на вооружении винтовки, несколько ручных и станковых пулемётов. Бойцы полка несли службу по охране учреждений и важнейших объектов города, принимали участие в тушении пожаров, которые возникали при налётах фашистской авиации.

В начале августа в Гомеле началась эвакуация на восток оборудования промышленных предприятий и материальных ценностей. За короткий срок на Урал и в Поволжье из Гомеля было отправлено оборудование 42 промышленных предприятий. Только для эвакуации станков и материалов завода «Гомсельмаш», станкостроительного завода имени С. М. Кирова и паровозовагонного понадобилось более 2,5 тысяч вагонов.

В начале августа немецкое командование перебросило в район Гомеля части 2-й армии, а из района Смоленска – 2-ю танковую группу. Всего под Гомелем было сконцентрировано 25 вражеских дивизий.

Утром 12 августа, после артиллерийской и авиационной подготовки, фашистские войска перешли в наступление.

13 августа на подступах к Гомелю сложилось исключительно тяжёлое положение. Немцы прорвались к железнодорожной станции Уза, посёлку Уваровичи, деревне Поколюбичи.

В ночь на 14 августа вражеская авиация осуществила массированный удар по Гомелю. Бомбардировка продолжалась три часа.

День 14 августа стал для защитников Гомеля исключительно напряжённым. Немецкие войска захватили город Чечерск, форсировали Днепр около городского посёлка Стрешин и захватили железнодорожную станцию Буда-Кошелёво.

Было принято решение оказать помощь 21-й армии и 63-му стрелковому полку. На оборону Гомеля выделялись две стрелковые дивизии, десять стрелковых рот, артиллерийские батальоны и несколько пулемётных взводов. Но этого было недостаточно.

Вражеское кольцо сжималось. 1-й и 2-й батальоны Гомельского полка народного ополчения занимали оборону в районе деревни Мильча, 3-й батальон – на участке от устья реки Ипуть до деревни Севрюки.

15 августа 1-й батальон получил приказ оборонять рубежи – станцию Уза, деревню Руденец, 2-й батальон – станцию Уза.

Гомельский полк народного ополчения поддерживали отдельные истребительные армейские противотанковые батареи, корпусная артиллерийская группа, бронепоезд и отдельные артиллерийские дивизионы.

Гомельский рубеж обороны представлял собой изломанную дугу до 40 км, которая упиралась в село Красное и деревню Поколюбичи. В эту «подкову» командование фронта подтягивало все уцелевшие части.

Чрезвычайно тяжёлый участок обороны получили бойцы Отдельного коммунистического отряда полковника А. В. Маневича. Они обороняли Красное, Урицкое, Костюковку, Лопатино.

Сюда направлялись все части и подразделения, которые сохраняли свою боеспособность. Фактически до 18 августа войска Центрального фронта защищали Гомель, вели бои на всех направлениях.

18 августа наиболее кровопролитными были бои в 15 км на север от города.

19 августа в результате массированного штурма фашисты прорвались на окраины Гомеля. До 21 часа большая часть города была захвачена врагом.

В 23.00 по приказу командования начался отвод советских войск на левый берег реки Сож. Последними правобережье покинули 636-й стрелковый полк, 160-я стрелковая дивизия и отдельная артиллерийская батарея старшего лейтенанта Анатолия Свердлова. После переправы мосты были взорваны [2, с. 99-100].

Центр Гомеля, за исключением улицы Пролетарской, в результате боёв был практически разрушен. Сохранился только Дом-коммуна.

Взять с ходу левобережную Новобелицу гитлеровцам не удалось. Они пробовали наладить переправу, но этим намерениям мешала отдельная батарея Анатолия Свердлова.

По приказу командования бойцы и командиры разных частей объединились в сводный полк 219-й моторизованной дивизии. В него вошли и гомельские ополченцы. 23 августа фашистские автоматчики переправились через Сож на юг от Новобелицы, а к её центру прорвалось несколько вражеских танков со стороны города Добруш.

Таким образом, 50-дневная борьба на Гомельском направлении, в том числе 12-дневные оборонительные бои за Гомель, имели важное значение. Гитлеровское командование оттянуло к Гомелю со Смоленского направления значительную часть своих сил, и этим самым было ослаблено наступление на Москву.

После взятия Гомеля в нём, как и на остальной территории Беларуси, немецко-фашистские захватчики установили оккупационной режим. Он представлял собой систему политических и военных мероприятий, направленных на ликвидацию общественного и государственного строя СССР, эксплуатацию национального богатства и ресурсов страны, планомерное уничтожение населения.

Сущность режима была разработана гитлеровцами заранее и составляла часть известного плана «Барбаросса».

Гомель был включён в так называемую «зону армейского тыла» группы армии «Центр». Власть целиком принадлежала командованию 221-й охранной дивизии, армейским частям, военно-полевым и местным комендатурам.

Гомельская военно-полевая комендатура расположилась в доме № 14 на улице Пролетарской. Ей подчинялись все военные, карательные и общественные заведения города.

В «зоне армейского тыла» также действовала оперативная группа безопасности и СБ, которая имела название «айнзацгруппа Б». Перед ней была поставлена конкретная задача: уничтожать советских людей, в первую очередь партийных и комсомольских работников, беспартийных активистов.

Согласно официальным данным, только на протяжении одного месяца, с 15 ноября по 15 декабря 1942 года, «айнзацгруппой Б» были уничтожены свыше 134 198 советских граждан, в том числе и жители Гомеля.

Гомель являлся пунктом пересечения важнейших железнодорожных магистралей. Охране железнодорожного узла гитлеровское верховное командование придавало важное значение.

После оккупации города в нём постоянно находился гарнизон, в котором было до 3,5 тысяч солдат и офицеров. В Гомеле размещался также штаб 221-й охранной дивизии и многочисленные армейские резервы. Город был охвачен густой сетью карательных органов.

В доме № 57 на улице Столярной располагалась Служба безопасности. При ней действовала следственная группа, тюремный корпус и концентрационный лагерь.

На углу улиц Плеханова и Полевой находилось подразделение тайной полевой полиции.

В Доме-коммуне (проспект Ленина) функционировал контрразведывательный орган военной разведки – обергруппа – 315.

В доме № 5 на улице Ветряной – полевая жандармерия.

В доме № 104 на улице Советской находилась городская, а в доме № 59 – областная полиция.

Гомель был разбит на шесть полицейских участков. Каждый участок имел около 40 приставов, квартальных и полицейских.

Отдельная жандармерия и полиция действовали на гомельском железнодорожном узле. Кроме этого, в городе открылось и вспомогательное местное заведение – городская управа.

Для борьбы с партизанами и подпольщиками было организовано несколько опорных пунктов оккупационной власти в Гомеле и ближайших населённых пунктах.

Сведения о подпольщиках города поступали в отдел военной контрразведки, который имел название «I-Ц» и действовал при штабе 221-й охранной дивизии.

Террор стал в Гомеле повседневным явлением. Это особенно ощутило на себе еврейское население. Осенью 1941 года оккупанты создали в Гомеле четыре гетто. Они находились на улицах Ново-Любенская и Быховская, в Новобелице и в районе Монастырька.

Территория каждого гетто была обнесена колючей проволокой и охранялась полицейскими. Сюда массово были перевезены около четырёх тысяч евреев, в основном старики, женщины и дети, которым категорически запрещалось выходить за пределы зоны ограждения. В начале ноября 1941 года все узники гомельского гетто были расстреляны.

В Гомеле, Новобелице и рабочем посёлке Костюковка действовал комендантский час. Нахождение на улицах запрещалось в установленное время и строго наказывалось.

Людям запрещались поездки и хождение без специальных пропусков. Каждый, кто задерживался без документа, считался партизаном и расстреливался на месте.

Вдоль железной дороги оккупанты создали запретные зоны от 100 до 300 метров. Любое нахождение в них местного населения каралось смертью.

Отличительными чертами оккупационного режима в Гомеле были не только массовый террор и убийство мирного населения, но и попытки привлечь на свою сторону жителей города.

В городе работал радиоузел, по которому передавались не только распоряжения и приказы оккупантов, но и концерты, которые чередовались с лживыми новостями, разговорами о богатой жизни в Германии.

Открывались магазины, мастерские, работали аптеки. Верующие, за исключением евреев, могли посещать храмы, участвовать в православных и католических богослужениях.

Дети могли посещать школы. Преподавание осуществлялось на русском языке, но в школах велась антисоветская пропаганда.

 

Использованная литература

 

1. Памяць. Гомель: У 2 кн. Кн. 1-я.-Мн., 1998.

2. Рябцева Н. А. История Гомеля: пособие по спецкурсу «История Гомеля» для студентов гуманитарно-экономического факультета технических вузов. – Гомель, 2003.

Автор – Н. А. Рябцева.

Источник: Гомельщина в 1941 году: материалы научно-практической конференции, посвящённой 65-летию начала Великой Отечественной войны, Гомель, 20 июня 2006 г. / [редколлегия: А. А. Коваленя и др.]. – Гомель: БелГУТ, 2006 год. – С. 182–188.

Гомель. Год 1142

 

1142 год был богат на события. После смерти переяславского князя Андрея Владимировича в Переяславле стал княжить его брат Вячеслав Владимирович. Игорь и Святослав Ольговичи совместно с черниговским князем Владимиром Давыдовичем решили отобрать Переяславль у Мономаховича, но на помощь дяде вовремя пришёл волынский князь Изяслав Мстиславич, нанёсший сокрушительный удар по дружинам черниговских князей.

Воодушевленный успехом, Изяслав Мстиславич не преминул «повоевать» волости около Чернигова, а его брат, смоленский князь Ростислав Мстиславич, которого в 1140 году Всеволод Ольгович хотел было лишить смоленского держания, совершил стремительный рейд на северные районы Черниговской земли. Во время этого рейда смоляне вышли в окрестности Гомеля.

Л. А. Виноградов, ссылаясь на известные ему документы, утверждал, что князь Ростислав со смолянами взял во владениях Ольговичей четыре города, в том числе и Гомель (см.: Л. А. Виноградов. Гомель. Его прошлое и настоящее 1142–1900 г. – Москва, 1900).

События 1142 года, однако, на этом не закончились. Игорь и Святослав Ольговичи начали переговоры с двоюродными братьями Давыдовичами о совместной борьбе против Всеволода Ольговича.

Киевскому князю ничего не оставалось делать, как только откупиться землями и волостями. Игорь Ольгович, в частности, получил город Рогачёв, который, как и Гомель, впервые упоминается в летописи под 1142 годом.

Подробнее в книге © А. Ф. Рогалев. Гомельская старина. События, факты, исторические топонимы, первые фамилии. – Гомель: Барк, 2018. –  164 с. (с. 31). ISBN  978-985-7065-95-0

Пра назвы Днепр, Барысфен, Данапрыс, Славуціч

Упершыню рака Днепр была згадана старажытнагрэчаскім гісторыкам Герадотам у V стагоддзі да новай эры пад назвай Барысфен. Гідронім Барысфен тлумачаць па-рознаму.

Па адной з версій, гэтая назва паходзіць са старажытнай грэчаскай мовы і азначае “паўночная рака”. Згодна з іншым меркаваннем, якое ў апошні час прымаецца большасцю даследчыкаў, Барысфен з’яўляецца іранскай (скіфскай) назвай і суадносіцца са старажытнымі іранскімі праформамі *vāru – “шырокі” + *stāna – “стаянка, стан”.

Сучасная назва ракі ўпершыню з’явілася ў рымскіх крыніцах VI стагоддзя ў формах Данапрыс і Данапер. Некаторыя даследчыкі бачылі ў гідроніме Данапрыс мадыфікацыю папярэдняй назвы Барысфен: Бары-сфен, Бары-сцен → Бары-стан → Тана-бар (перастаноўка кампанентаў назвы) → Дана-пар → Данапер, Данапрыс.

Лічыцца, што назва Данапрыс ўзнікла ў ніжнім цячэнні ракі ў мове ўсё тых жа іранамоўных скіфаў, якія жылі ў стэпах Прычарнамор’я. Скіфы разумелі назву як “глыбокая рака”, а сам гідронім складаецца з дзвюх іранскіх каранёвых асноў: *dānu – “вада”, “рака” + *apr, arp – “водная глыбіня”[1].

Ва ўсходнеславянскім паэтычным фальклоры Днепр выступае пад назвай Славута, Славуціч, якую часта тлумачаць як “слаўная рака”. Але ў каранёвай частцы гэтай назвы (Слав-) лепш бачыць рэалізацыю індаеўрапейскай каранёвай асновы *kleu-, *sreu- у значэннях “цячы”, “цячэнне”, “паток” і вельмі старажытнага інтэрнацыянальнага кораня ут-, уд- – “вада”. Дарэчы, формы *kleu-, *sreu- роднасныя індаеўрапейскай каранёвай аснове *rei- – “рака”.  Не выключана, што Славута, Славуціч – гэта даўняе славянскае найменне Дняпра.

Дарэчы, адным з прытокаў Прыпяці ў яе ніжнім цячэнні з’яўляецца рака Славечна, назва якой тлумачыцца якраз на аснове згаданых індаеўрапейскіх праформ.

У Светлагорскім раёне Гомельскай вобласці існуе вёска Славань (у крыніцах XIX стагоддзя – Слаун), назва якой таксама ўтворана ад абазначэння нейкага воднага аб’екта (хутчэй за ўсё, возера, на якім мелася цячэнне).

У Верхнім Падняпроўі ёсць рэчка Славаж (Словаж), у басейне Дзясны – Славігошч, у басейне Сожа – Славянка. У басейне Прыпяці вядома рэчка Няслоўка, назва якой указвае на адсутнасць цячэння, на вадацёк, які, відаць, перасыхае летам. Назва Няслоўка (Няслаўка) характэрная таксама для забалочаных рэчак. Вернемся, аднак, да гідроніма Днепр.

Трэба сказаць, што першая частка  назвы Данапер, Данапрыс, Днепр (Дан-, Дн-) ідэнтычная гідроніму Дон і маецца таксама ў складзе гідронімаў Днестр і Дунай (Дне-стр), (Дун-ай)[2]. У змененым выглядзе яна відавочная таксама ў наступных гідронімах: Дарготня, Драгатунь, Вяжэтня, Трубатня, Тунька (Верхняе Падняпроўе), Дунька (басейн Дзясны), Дунка (басейн Акі), Недна (басейны Дзясны і Сожа).

Другая частка гідроніма Днепр (-пр) можа разумецца не толькі ў сувязі з іранскім *apr, калі ўлічыць наяўнасць яе ў складзе наступных гідронімаў: Проня, Перанка, Піранка, Апароць, Апарат, Вопрыт[3] (басейн Сожа), Пра, Прэянка, Перыца, Проня (басейн Акі), Прэя (басейн Дзясны), Супрута (правы прыток Дняпра, басейн Акі) і іншых.

У пералічаных назвах кампанент пр-, пер-, пір-, пар- перадае значэнне хуткага, імклівага цячэння ракі. Гэты ж кампанент маецца і ў слове пруд, якое ў старажытнарускай мове, у прыватнасці, азначала “паток”, “цячэнне”, “напор” (параўнайце чэшскае слова proud і  славацкае prud – “паток”, “цячэнне”). Такім чынам, этымалагічным значэннем гідроніма Днепр (Дне-пр) можа быць не “глыбокая вада, рака”, а “рака з хуткім цячэннем”, што, дарэчы, таксама адпавядае рэчаіснасці.

---

[1] Гл.: Гідронімія Украïни в ïï міжмовних і міждіалектних зв’язках. – Киïв: Наукова думка, 1981. – С. 14–18.

[2] Назва Днестр уяўляе сабой спалучэнне двух тэрмінаў:  іранскага *dānu – “вада”, “рака” + фракійскага istros – “хуткае цячэнне” (апошні геаграфічны тэрмін суадносіцца з індаеўрапейскай формай *str-, *sr- – “хуткі”, з якой звязаны славянскія геаграфічныя тэрміны струга – “фарватэр ракі”; “ручай, рачулка, пратока”; “цячэнне на балоце”  і струмень – “ручай”; “цякучая вада”; “паток”, а таксама англійскае слова stream – “паток”, “ручай”, “рака”, латышскае straume – “рака” і іншыя). Формы *str-, *sr- развіліся з індаеўрапейскай каранёвай асновы *rei- / *roi- – “рака”.

Гідронім Дунай (больш рэдкая і старажытная форма – Дунаў) мае дзве часткі: *dānu – “вада”, “рака” + -аў – “вада”, “рака”; параўнайце персідскае ав, аві – “рака”; санскрыцкае āp – «вада», «рака»; латышскае upe – “рака”; гідронім Воп як назву правага прытока верхняга цячэння Дняпра.

Цікава зазначыць, што назва Дунай (Дунаў) у мінулым распаўсюджвалася толькі на верхняе цячэнне ракі. У сярэднім і ніжнім цячэнні Дунай у антычных аўтараў называўся толькі Істрам (гл. Днестр).

Выказвалася думка, што першая частка назвы Дунай (Дунав) не з’яўляецца іранскай і ўзыходзіць да старажытнай каранёвай асновы *dun(a), паходжанне якой вызначыць цяжка, бо яна можа быць даіндаеўрапейскай па сваіх вытоках.

На тэрыторыі Беларусі назву Дунай носяць некаторыя невялікія рачулкі. Вядома таксама старадаўняе найменне часткі горада Віцебска – Задуноўе (літаральна – “тэрыторыя за рэчкай Дунайкай”). Ва ўкраінскай мове дунай – “калюга”, “мокрае месца, лужына, балоціна”; у польскай мове dunaj – “глыбокая рака з высокімі берагамі”, “вялікая вада”, “балота”; у рускіх дыялектах дунай – “мора”, “рака”, “ручай”; у літоўскай мове dunayus – “вялікая рака”, “глыбіня”; у беларускіх гаворках слова дунай ужываецца часам як агульная назва вялікай ракі.

[3] А-пар-оць, А-пар-ат, Во-пр-ыт, дзе часткі -оць, -ат, -ыт азначаюць “вада”, начальныя ж гукі [А-] [Во-] развіліся ў гаворках для больш зручнага вымаўлення назваў.

© А. Ф. Рогалеў. Родныя назвы (тапанімія Жлобінскага раёна) // «Святло каштоўнасцей духоўных. Жлобінскі край: мінулае і сучаснасць» / Пад агульнай рэдакцыяй В. С. Новак, А. А. Станкевіч. – Гомель: ААТ «Палесдрук», 2009. – 544 с. (С. 137–184). ISBN 978-985-6632-81-8

Черкасы в Беларуси

© А. Ф. Рогалев. Географические названия в калейдоскопе времён. – 2-е изд. – Гомель: Барк, 2011. – 256 с. (с. 175–179). Полный текст статьи

Особенности белорусского менталитета

Характер белорусов, по мнению некоторых исследователей, во многом определяется местом их обитания, природной средой. Е. Ф. Карский отмечал, что белорусы селятся в местностях лесистых и болотистых, по крайней мере, бывших таковыми в старину.

А. Л. Киштымов, анализировавший сущность белорусов сквозь призму двух извечных понятий геополитики – суша и море, считает, что данный этнос отличается классически выявленной сухопутной и оседлой ориентацией и принадлежит к цивилизациям Леса, которые, как и цивилизации Гор, представляют собой архаические образования.

Об архаике, свойственной белорусам, писали и другие авторы (см. об этом, например, в кн.: Этнаграфія беларусаў: Гістарыяграфія, этнагенез, этнічная гісторыя. – Мн.: 1985. – С. 113–116).

Читать весь текст

© А. Ф. Рогалев. Особенности белорусского менталитета // А. Ф. Рогалев. Белая Русь и белорусы. В поисках истоков. – Гомель: БелАНТДИ, 1994. С. 230–264.

О деревне Рудня с мельницей (письмо, поиски и комментарий)

Пришло письмо из Израиля. Марина Израилевна Офенгейм интересовалась деревней, из которой происходили её предки.

Ей известно, что деревня входила в Рогачёвский уезд, называлась Рудней, находилась рядом с населённым пунктом Корма и что в Рудне была мельница.

Марина Израилевна просила установить, где конкретно локализовалась эта Рудня в пределах нынешней Гомельской области Республики Беларусь и существует ли сейчас.

Наш ответ был таким

Добрый день, Марина Израилевна. Отвечаю на Ваш вопрос. На территории Гомельской области справочники отмечают 12 деревень с названием Рудня. Кроме того, есть немало деревень с составным названием типа Рудня Антоновская, Рудня Споницкая и т. п.

Но Вы упомянули населённый пункт Корма и мельницу. Это значительно сужает и упрощает поиски.

Есть городской посёлок Корма, центр Кормянского района Гомельской области, и агрогородок Корма в Добрушском районе Гомельской области.

Вот в Кормянском районе как раз находятся деревня Рудня и посёлок Рудня. Скорее всего, Ваши предки оттуда, то есть из нынешнего Кормянского района.

Раньше, до 1917 года, территория района, по крайней мере, там, где расположены две Рудни, входила в Рогачёвский уезд Могилёвской губернии. Бывшее село Корма Добрушского района находилось в границах Гомельского уезда. Можно конкретизировать и деревню Рудня.

Ею являлась нынешняя деревня Рудня Литвиновичского сельсовета Кормянского района Гомельской области, известная с XIX века. Рядом с деревней был фольварк, владельцы которого, по данным на 1876 год, имели две водяных мельницы на речке Коселянка (бассейн Сожа, Верхнее Поднепровье).

По статистическим материалам за 1897 год, в этой деревне Рудня насчитывалось 11 дворов, в которых проживали 77 жителей.

В 1909 году там было уже 27 дворов и 150 жителей. В деревне имелись сукновальня и хлебозапасный магазин.

В 2004 году в деревне Рудня Литвиновичского сельсовета оставались только три хозяйства и три жителя.

Посёлок Рудня Кормянского района (Ворновский сельсовет) также существовал в XIX веке. Но тогда он имел название Рудня Добричская (на реке Добрич, бассейн Сожа) и являлся частным фольварком, в котором были 2 двора и проживали 7 человек (по данным на 1897 год). Мельница здесь не отмечалась.

© А. Ф. Рогалев, доктор филологических наук, профессор (Гомель, Республика Беларусь). 

Чарнобыльская легенда. Вяртанне да напісанага раней

 

З кнігі: © А. Ф. Рогалеў. Назвы Бацькаўшчыны (тапанімія Беларусі). – 2-е выд. – Гомель: Барк, 2011. – С. 196–200. 

Чарнобыльскую легенду пераказала нам ураджэнка вёскі Залатамін Кармянскага раёна Соф’я Мікітаўна Давыдзенка. Свой расказ бабуля Соф’я пачала так: "У дзяцінстве гэта ўяўлялася мне казкай. А цяпер… Нават і не ведаю. Але ж слухайце і разважайце самі”.

Разважаць сапраўды ёсць над чым. Вось змест незвычайнага аповеду С. М. Давыдзенка (мы поўнасцю захоўваем лексіку і стыль расказчыцы, які адлюстроўвае, дарэчы, асаблівасці прастамоўнага і дыялектнага сінтаксісу).

"Калі мы ламалі траву і з яе рабілі венік і спыталі ў таткі, як гэтую траву завуць, татка адказаў, што гэта чарнобыль, і мы спыталі, чаму яе так завуць, то татка нам расказаў – можа быць і быль.

Пачынаў так: у якім-та царстве, у якім-та гасударстве гэта было, вельмі даўно, людзі хацелі быць разумней усіх і што-та там пабудавалі. Пабудавалі вялікі корпус і закрылі туды вялікую сілу невядомую, і яна пачала бушаваць і вырвалася на свабоду, спаліла ўсё, па ўсёй краіне, пазабівала людзей і ўсё жывое, і доўга туды нікому нельга было з’яўляцца жывому.

 І за гэты час там перамяніліся лясы, дрэвы, і звяры, і трава. І калі першыя людзі зайшлі на тую зямлю, то ўбачылі, што і зямля перамянілася, багата стала пяску, і па той зямлі вырасла яшчэ нікім не віданая трава, і яны гэту траву назвалі чорна-быль і сказалі, што яе нада рассяліць па ўсяму свету, штоб людзі называлі і памяталі аб такой катастрофе і штоб яшчэ не пабудавалі што-небудзь падобнага”.

У першы момант пасля пачутага мы не сталі пярэчыць бабулі, хоць і сумняваліся ў тым, што такая легенда сапраўды існуе. Ды і потым, скажам шчыра, сумненні не пакідалі нас. Аднак і не давяраць старой жанчыне, якая шчыра апавядала нам пра былое, як быццам не было падстаў. Толькі праз некаторы час пачалося, скажам так, асэнсаванне сюжэта, пачалі ўзнікаць пэўныя думкі, якімі ёсць сэнс падзяліцца.

Не выключана, што сёй-той успрыме іх як яшчэ адну казку. І тым не менш, у любым выпадку чарнобыльская легенда – гэта твор вуснай народнай творчасці, які павінен мець тлумачэнне. Вось наша ўласная версія.

Падрабязна

Исторический и мифолого-эзотерический подтекст герба города Пружаны (Беларусь)

Город Пружаны, районный центр Брестской области Республики Беларусь, имеет необычный герб: в серебряном поле голубая змея с золотой короной на голове глотает ребёнка. Согласно преданию, кормилица, державшая на руках ребёнка владельцев первоначального поселения, существовавшего на месте нынешнего города, уронила его в реку. В реке жил Змей, который и проглотил ребёнка.

В данном предании можно усматривать разные мотивы, но мы обратим внимание на самый главный из них, связанный с образом Змея.

Подробно

По материалам книг: 

© А. Ф. Рогалев. Человек в эзотерической реальности. – Гомель: Барк, 2013; 

© А. Ф. Рогалев. Скрытый смысл географических названий, легенд и преданий (на материале Беларуси). – Гомель: Барк, 2012; 

© А. Ф. Рогалев. Географические названия в калейдоскопе времён. – Гомель: Барк, 2008.

Гелонский этноязыковой компонент в северо-западной части Беларуси в древности

На территории Беларуси предполагаемая реликтовая зона гелонов локализуется преимущественно в северо-западной части республики, вблизи юго-восточной границы компактного древнебалтского ареала (верхнее течение Нёмана – водораздел систем Нёмана, Вилии, Березины Днепровской – верховья Вилии, Березины и система Браславских озёр).

Из этого района берут начало две Березины — Нёманская (правый приток Нёмана) и Днепровская (правый приток Днепра).

Гелонами мы называем «реликтовые» экстерриториальные фрако-иллирийские или смешанные балто-фрако-иллирийские этнодиалектные группы, инкорпорированные в конечном итоге в славянскую этноязыковую среду.

Присутствие фракийского (иллиро-фракийского) компонентов на юго-восточном рубеже балтского мира, какими бы причинами ни объяснять это присутствие (например, передвижением в пределы современной Беларуси части среднедунайских иллиро-фракийцев, иначе нарцев, норийцев вместе с потоком кельтов-волохов в середине I тысячелетия до новой эры), обусловило перенос этнонима геты, относившегося к северо-восточным фракийским племенам, на совокупность племён и военных дружин, появившихся на рубеже новой эры в устье Вислы, а затем, в конце II века новой эры, начавших перемещение на юго-восток, за границу сплошного балтского ареала. Здесь эти дружины были названы готами.

Спустя несколько веков (примерно с середины I тысячелетия новой эры) этнонимическая основа гет-, гот- вновь актуализировалась на юго-восточном балтском рубеже в связи со стабильным оседанием в этом ареале славян.

Воздействие готов на предков литовцев – древних балтов было настолько значительным, что последние сохранили этноним готы и перенесли его на то население, которое появилось вместо готов на юго-восточном балтском рубеже, в форме гуды.

Использование наименования гуды в отношении, в частности, славянских предков белорусов, а затем и самих белорусов свидетельствует о вторичности балто-восточнославянских контактов.

Подробно

© А. Ф. Рогалев. Этнические и географические названия как источник для изучения этноязыковой истории (на материале Беларуси) / Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. Минск: Белгосуниверситет, 1996.

© А. Ф. Рогалев. Этнотопонимия Беларуси (на фоне этнической истории). Гомель: БелАНТДИ, 1993. 168 с.

Суть различий между полочанами (кривичами) и туровцами (дреговичами)

В древневосточнославянское время различие между кривичами-полочанами и дулебами-дреговичами, этими двумя «прообразами» белорусов, не ограничивалось территорией и особенностями говоров.

Между полочанами и дреговичами-туровцами существовали социально-экономические, политические различия, различия в психическом складе, что проявлялось в материальной и духовной культуре той и другой общности.

Поэтому границы между кривичско-полочанским и дреговичским диалектами продолжали оставаться достаточно рельефными и в новое время, превратившись в границы между северо-восточным и юго-западным диалектами белорусского языка.

Подробнее в книге

© А. Ф. Рогалев. Белая Русь и белорусы (в поисках истоков). Гомель: БелАНТДИ, 1994.

Содержание наименования беларусы в XVI–XVII веках

Этноним беларусцы, беларусы появился на рубеже XVI–XVII веков, являясь наименованием прежде всего «негенетических» белорусов, белорусов-русинов.

Изредка данный этноним относился также и к представителям иных этносов, объединявшихся в территориально-государственную общность (то есть в народность) в границах Великого княжества Литовского, но такое употребление было нерегулярным не только на рубеже XVI–XVII веков, но и в дальнейшем, в XVII–XVIII веках.

Подробно

© А. Ф. Рогалев. Этнические и географические названия как источник для изучения этноязыковой истории (на материале Беларуси) / Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. Минск: Белгосуниверситет, 1996.

© А. Ф. Рогалев. Белая Русь и белорусы (в поисках истоков). Гомель: БелАНТДИ, 1994. 267 с.

О чернорусах из Лидского уезда

Этнографическая группа чернорусов, проживавшая в XIX веке в Лидском уезде (нынешняя территория Беларуси), носила чёрную одежду.

Эта и возможные иные этнографические черты могли быть свойственны ятвягам предшествующего периода, потому что чернорусы были ославяненными потомками этого западнобалтского этноса.

Не исключено, что чёрная одежда и обусловила появление определения чёрный применительно к народу и к территории его проживания (Чёрной Руси).

© А. Ф. Рогалев. Исторические и этноязыковые исследования. Гомель: ГГУ им. Франциска Скорины, 2020.

Гомель. 2022 год. Июльское небо

7 июля 2022 года.

Из фотозарисовок Владислава Рогалева.

Гомель (Беларусь).

Гомель. Поздний вечер 26 июля 2021 года

Прогулки на велосипеде.

Из фотоколлекции Владислава Рогалева.

26 июля 2021 года.

Гомель (Беларусь).

Гомель. 2019 год. Июльские краски

Разгар лета. 

22 июля 2019 года. 

Гомель (Беларусь).

Из фотоколлекции Владислава Рогалева.

Гомель. Сожские утята. Июль 2017 года

На реке Сож в Гомеле (Беларусь).

Июль 2017 года.

Из фотоколлекции Владислава Рогалева.

Фотофакты былого. Гомель. У реки Сож. 28 июля 2016 года

Вольные лошадки.

Из фотозарисовок Владислава Рогалева.

Гомель, Беларусь.

26 июля 2016 года. 

Фотомгновения былого. Гомель. Июль 2014 года

Июльское настроение. 

Из фотоколлекции Владислава Рогалева. 

Гомель (Беларусь). 

Июль 2014 года.

Гомель. Фотофакты былого. 2013 год. Озеро за рекой Сож

Летом 2013 года на левом берегу Сожа в Гомеле ещё сохранялись живые озёра.

Из фотоколлекции Владислава Рогалева.

Прогулка за рекой в один из июльских дней 2013 года.

Гомель. Вспоминая июль 2012 года

Пляж на реке Сож в Гомеле (Беларусь). 

Июль 2012 года. 

Из авторской фотоколлекции Владислава Рогалева.

Фотофакты былого. Гомель. На реке Сож. Июль 2012 года

Детская непосредственность. 

Из фотоколлекции Владислава Рогалева. 

Гомель (Беларусь). Июль 2012 года.