Древние иллиро-фракийцы на северо-западе нынешней Беларуси

 

Краткое изложение по книге: А. Ф. Рогалев. Этнические и географические названия как источник для изучения истории Беларуси. – Гомель: Барк, 2014. Фрагмент докторской диссертации: А. Ф. Рогалев. Этнические и географические названия как источник для изучения этноязыковой истории (на материале Беларуси). – Минск: Белгосуниверситет, 1996.

Поиски соответствий ряду топонимов и гидронимов Беларуси на соседних территориях заставили нас в своё время обратить внимание на интересные топо-гидронимические параллели между северо-западными белорусскими районами, с одной стороны, и Правобережной Украиной, с другой стороны.

1. Стрый (деревня Логойского района Минской области), Стриевка (деревня Гродненского района), Стриевка, вариант Стриевлянка (река, впадающая в озеро Рыбница, бассейн Котры; протекает в Гродненском районе) – Стрый (река, правый приток Днестра), Стрый (город Львовской области).

2. Ятра (деревня Новогрудского района Гродненской области) – Ятранка (река, правый приток Молчади, бассейн Нёмана) – Ятрань, варианты Ятран, Етрань (река, правый приток Синюхи, левого притока Южного Буга).

3. Дзвонка (река, протекающая в Логойском и Вилейском районах Минской области, левый приток Двинасы, левого притока Вилии) – Дзван, вариант Жван (река, левый приток Днестра).

4. Стрыбы (деревня Ошмянского района Гродненской области) – Струпень (деревня Борисовского района Минской области) – Струпино (деревня Гродненского района) – Стрыпа, вариант Стрипа (река, левый приток Днестра).

Приведённые географические названия на украинской территории интерпретируются в топонимической литературе как «следы» западно- и восточнобалканских этнодиалектных групп (иллирийцев и дако-фракийцев).

Последующее рассмотрение топонимического ландшафта вдоль современного белорусско-литовского пограничья и вблизи древнего юго-восточного рубежа компактного балтского этнодиалектного ареала, установившегося накануне образования Киевского государства (верхнее течение Нёмана – водораздел систем Нёмана, Вилии, Березины-Днепровской – верховья Вилии, Березины-Нёманской – система Браславских озёр), позволило выделить ряд названий с основами Гель-, Жиль-, Жель-, например, Гелюны (деревня Островецкого района Гродненской области), Жили (деревня Ивьевского района Гродненской области), Жилянцы (деревня Вороновского района Гродненской области), Жельцы (деревня Полоцкого района Витебской области).

Аналогичные топонимы на территории Украины (реки Желань и Жолонка, населённые пункты Жиляне, Жуляны и другие) трактуются украинскими исследователями (А. С. Стрыжак) в связи с этнонимической основой гел- (ср. этноним гелоны, относящийся к иллирийским или фрако-иллирийским этнодиалектным группами и упоминаемый Геродотом в V веке до новой эры).

Действительно, на славянской почве данная этнонимическая основа могла дать фонетические варианты жел-, жол-, жил-, жул-. С другой стороны, основа гел- в топонимии Беларуси (Гелюны) свидетельствует о преобладании в соответствующей местности в прошлом балтского населения или, скорее, об этническом «острове» балтов среди восточных славян.

Изложенные факты в совокупности (этнонимическая основа гел- и её варианты в топонимии; иллиро-фракийская основа ряда географических названий в северо-западных районах Беларуси) могут быть значимыми в плане этнолингвистической характеристики старого балто-славянского и нового литовско-белорусского этнодиалектного пограничья.

Добавим к приведённым фактам ещё один, достаточно красноречивый. Из «эпицентра» предполагаемого гелонского (иллиро-фракийского) субстратного воздействия, каковым является указанное выше балто-славянское пограничье раннего древнерусского времени, берут начало две Березины – Нёманская (правый приток Нёмана) и Днепровская (правый приток Днепра).

Гидроним Березина́ (по-белорусски – Бярэ́зіна) сопоставим со следующими гидронимами Украины: Березанка, вариант Березна (правый приток Недры, левого притока Трубежа, левого притока Днепра); Березанка, варианты Березянка, Березна (левый приток Роси, правого притока Днепра) и Березань в низовьях Днепра. Этим гидронимам отыскивается объяснение при обращении к балканскому языковому материалу (ср. албанское слово bardh – «белый» или возможная близкая форма[1]).

Фракийцы или иллиро-фракийцы, фрако-иллирийцы, обозначенные этнонимом гелоны, обеспечивали связь глубинных лесостепных и лесных районов современной Восточной Славии со степной зоной и причерноморскими пунктами и осуществляли импорт зерновых культур, пушнины и других продуктов хозяйственной деятельности – как своей (Геродот называет часть гелонов земледельцами), так и лесных народов, охотников, бортников, рыболовов, известных Геродоту под обобщённым наименованием будины, в обмен на заморские товары.

Топонимические материалы позволяют говорить о глубоком проникновении торговцев-гелонов в лесную зону. Впрочем, речь может идти и о гелонах-беженцах, покинувших свои земли в результате нашествия в начале VII века до новой эры скифов-кочевников.

Таким образом, основной наш тезис связан с весьма вероятным существованием в прошлом на северо-западе Беларуси, в том числе и на современном белорусско-литовском пограничье вплоть до славянского периода реликтовых экстерриториальных фрако-иллирийских или смешанных балто-фрако-иллирийских этнодиалектных групп, инкорпорированных в конечном итоге в славянскую этноязыковую среду.

Палеобалканский этнодиалектный компонент на указанную территорию мог быть занесён и в другое время, в середине I тысячелетия до новой эры, спустя приблизительно полвека после возможного перемещения групп гелонов на север, в лесные районы нынешней Беларуси, потоком кельтов-волохов, которые активизировались тогда в Центральной Европе и продвинулись далеко на восток и, вероятно, северо-восток, вглубь будущих восточнославянских земель.

В середине I тысячелетия до новой эры носители палеобалканских языков были восточными соседями кельтов по среднему Дунаю. Поэтому движение части кельтских племён на восток могло затронуть и часть среднедунайских иллиро-фракийцев, известных под наименованиями нарцы, норийцы, нервии, невры.

По крайней мере, наличие вблизи белорусско-литовского пограничья, на северо-западе Беларуси, топонимов Навры, Неверы (деревни Мядельского района Минской области), Неровы (деревня Воложинского района Минской области), Наровы (деревня, существовавшая до 1973 года в Миорском районе Витебской области), Нурвяны, Нурвянцы (деревни Браславского района Витебской области) вполне объяснимо в связи с кельто-норийской этномиграционной динамикой середины I тысячелетия до новой эры.

Можно предполагать, что концентрация фрако-иллирийского компонента на северо-западе Беларуси осуществлялась разными путями, в связи с разными историческими событиями, о чём и шла речь выше.

В любом случае всё сказанное позволяет обозначить вполне реальную проблему, интересную и важную как в собственно историческом, так и в этнолингвистическом отношении. Как знать, может быть именно наличие фрако-иллирийского этнодиалектного компонента на северо-западе Беларуси, в Верхнем Понеманье, на белорусско-литовском пограничье поможет объяснить именно на палеобалканской языковой основе вариантность этнонимических основ литв- (литва), лотв- (лотва, лотвины), ятв- (ятвяги) с чередованиями начальных согласных [л//j] и с исходной семантикой «толпа», «отряд».

© А. Ф. Рогалев. Этнические и географические названия как источник для изучения истории Беларуси. – Гомель: Барк, 2014;

© А. Ф. Рогалев. Этнические и географические названия как источник для изучения этноязыковой истории (на материале Беларуси). Диссертация на соискание учёной степени доктора филологических наук. – Минск: Белгосуниверситет, 1996.

---

[1] Трубачёв О. Н. Названия рек Правобережной Украины: Словообразование. Этимология. Этническая интерпретация. – М., 1968. – С. 113.